Календарь событий: Н.Д.Гулаев

26 февраля 2018 года исполнилось 100 лет со дня рождения Николая Дмитриевича Гулаева прославленного летчика-истребителя, дважды Героя Советского Союза, третьего из советских асов по количеству лично сбитых самолетов в годы Великой Отечественной войны. На его счету было 55, по другим данным 57 личных побед и еще 5 побед в группе. Так получилось, что о Гулаеве сегодня знают гораздо меньше, чем о двух других знаменитых советских летчиках-истребителях Иване Кожедубе и Александре Покрышкине. И если по количеству лично сбитых самолетов Николай Гулаев уступал некоторым советским асам, то по своей эффективности – соотношению числа сбитых самолетов врага на количество проведенных воздушных боев – он был лучшим летчиком-истребителем Второй мировой войны среди всех воющих стран. По подсчетам исследователей, у Ивана Кожедуба этот показатель эффективности составлял 0,5 у знаменитого немецкого аса Эрика Хартмана – 0,4, тогда как у Гулаева – 0,8. Почти каждый его воздушный бой завершался сбитым самолетом врага. Николай Гулаев был сверхрезультативным советским асом. Трижды в течение одного дня ему удавалось сбить сразу 4 самолета противника, дважды – по 3 самолета и сразу 7 раз – по две вражеских машины за день.

Будущий летчик-ас Николай Гулаев родился 26 февраля 1918 года в станице Аксайская (сегодня это город Аксай в Ростовской области) в семье простых рабочих, по национальности русский. Окончив 7 классов неполной средней школы и школы ФЗУ (фабрично-заводского ученичества), Гулаев некоторое время работал слесарем на заводе в Ростове. Тогда же, как и многие советские юноши, Николай Гулаев проникся любовью к небу, днем он трудился на предприятии, а вечерами посещал занятия в аэроклубе. Во многом эти занятия и предопределили его дальнейшую судьбу.

 

Казачий курень

Куре́нь (от курить (топить), в которой дым курится) — казачье  жилище, дом: обычно двухэтажный, "полукаменный", то есть первый этаж – кирпичный (прежде – саманный, из кирпича–сырца), второй – деревянный. Исторически «курень» представлял собою и место обитания, и оборонное сооружение. На устройство обычного казачьего жилища, называемое куренем, повлияла речная культура Нижнего Дона и Предкавказья.

Первые казачьи поселения возникали в плавнях (речных камышовых зарослях), жилища имели турлучные стены (т.е. плетёные из двух рядов прутьев или камыша и заполненным землёй для тепла и прочности пространством между ними), камышовую крышу с отверстием для выхода дыма. Однако широкие, многокилометровые разливы рек требовали особых построек — свайных, что и повлияло на дальнейшее развитие устройства строений. Первый этаж, как правило, не жилой, хозяйственный (считалось, что «жить нужно в дереве, а припасы хранить в камне») — называется «низы». Центром низов является, так называемая, «холодная» комната: без окон, но с небольшими отверстиями в стене, устроенные особым образом, позволяющие так ходить воздуху, что в ней постоянно дул сквознячок, остывший в окружающих эту комнату каморах. Каморы окаймляют «холодную» узким коридором. Входом внутрь служит узкая и низкая дверь, которая обычно открывается внутрь (чтобы легко можно было её подпереть), позволяющая войти только по одному, согнувшись под низкой притолокой (в прошлом за дверью могла быть устроена и яма для незванных гостей).

Главный вход в курень — по крыльцу («порожкам») устроен на второй этаж, окружённый особой террасой («балясами»). Главная комната («зало») отгорожена от входной двери сенями. В красном углу залы (левом напротив входа)— божница, под нею располагается стол (всегда накрытый чистой скатертью). Вдоль стен располагались лавки. Здесь же была печь, стоял «постав» (шкаф для размещения посуды со стеклянными дверцами). В центре залы всегда стоял обеденный стол. Убранство дополняли зеркало, сундук-скрытня, кровать (стоявшая в углу, покрытая байковым или сшитым из лоскутков одеялом). Из залы дверь вела в спальню — на женскую половину, где стояла большая кровать, висела люлька для младенца, размещался сундук с вещами, прялка и др. Также из залы выходила дверь на мужскую половину, то есть комнату («гридница», «кунацкая», «молодецкая»), предназначенную для подростков, холостых казаков. При любом количестве комнат обязательно выделялась в самостоятельное помещение кухня, («стряпная», «стряпка»), где готовили и ели пищу. В кухню выходила одной стороной и печь, размещённая в залу. Здесь она имела и чугунную плиту. Также на кухне располагались шкафы с посудой и припасами.

СТАРЫЙ КУРЕНЬ

Старый дедов курень с покосившейся крышей, 
Сизым мхом пропитался истлевший камыш, 
Здесь родным и знакомым всё трепетно дышит, 
Ставен старые створки, прохлада и тишь.
От акаций разлапистых рваные тени, 
И, на стену букеты свои уронив, 
У порога растёт куст огромной сирени, 
Палисадник собою совсем заслонив.
В досках плесени всеразрушающий иней, 
В стёклах узких окошек не теплится свет, 
Жёлтой охры и свежепобеленной сини 
Не видал тот курень уже множество лет.
Здесь жили дед Шаня и бабушка Куля, 
И в обеденный час под возню детворы 
Дом гудел, как в апреле встревоженный улей, 
Источая духмяность кофейной поры.
Сколько ж было мне лет, не припомнится даже. 
Помню солнечный росчерк во весь потолок, 
И себя у окна с поручением важным: 
Я зёрна кофейные в ступе толок.
Знал точно, лишь мне баба Куля доверит, 
Подойдёт, тихо тронет меня за плечо, 
Щепоть в ступке возьмёт и на пальцах проверит: 
«Потолки ещё трошки, и вроде ничё».
Соберутся в комнатке родные и гости: 
«Зинка, сядь, наливай уж, пока не остыл». 
Перемоют станичникам шеи и кости, 
Не забыв никого, ничего не забыв.
«Слухай, Клава, а хто учерася женился? 
Колька, что ли? На ком жа? На ком?! Да ты чё!» 
«А Матрёна сказала, сосед у ней спился». 
«Девки, девки, а сахар в Рыбацким почём?»
«Сушь такая стоит, а картошку уж тяпать, 
Хуч ба дожжик прошёл, да городы полил». 
«Приходитя, поможитя кухню поляпать». 
«Ваня, крикни-ка Шурке, чтоб чайник налил».
И текут, и текут за столом разговоры, 
И бегут неуёмной рекою года, 
В детстве долги, потом торопливы и споры, 
Чтоб уже не вернуться назад никогда.
Только память моя, мой уверенный чёлн 
Грудью против течения мчится, 
К той сирени спешит меж бушующих волн, 
Сердцем в блёклые окна стучится.
Взгляд окон из-под тех камышовых бровей 
Мне уверенность в душу вселяет, 
Ведь без прошлого наших родных куреней 
Настоящих домов не бывает.

                         Александр Кремнев

 

Казачий быт

худ. Гавриляченко Сергей Александрович

На Дону до сих пор сохранилась лексика, услышав которую, современная молодежь недоуменно улыбается: а ведь еще совсем недавно так говорило большинство жителей региона.

Побанить мосты - помыть полы

Шевкаться – бегать туда –сюда.

Баниться - мыться

Сапетка - корзина

Карвать - кровать

Свербит - чешется

Тикать - убегать

Важить - взвешивать

Сигать - скакать

Чувал - мешок

Замусолиться - запачкаться

Нахилиться - нагнуться

Шпеник - булавка

Пахалки - гланды

Гардал - горчица

Зенки - глаза

худ. Гавриляченко Сергей Александрович

Мосты побанила (значит, полы помыла),
Обед навесила в котле на т а г а н е,
Через плетень соседок пригласила:
«На кофий ожидаю вас ко мне».
На лавке — казаны с водой из Дона,
В цебарке — из колодца (ох, студена!) —
Каймак в махотке, ложка в нем — торчком...
Уж посидят, поговорят ладком.
Недолог отдых до прихода стада
(Не в счет — детей зазвать и покормить),
Под образами теплится лампада,
На час-другой отложены все «надо»:
Соседкам есть о чем поговорить.
Казак — на службе царской, у казачки —
Вся остальная служба на плечах
(Семейный, называется, очаг),
Казачка от любых невзгод не плачет,
Хотя порою меркнет свет в очах.
Когда ж давненько нет вестей о муже
Или когда — всего на свете хуже
— Дойдет та весть, что всех иных черней,
Тогда забыть хоть на часок о ней
С такими ж, как она, всего верней...
А позже — два ведра на коромысле
Ей верные попутчики на Дон.
Там, зачерпнув с мостков, утонет в мыслях:
А может, жив и возвернется он?..
У вдов-казачек — вечная забота:
От глаз чужих и от чужих ушей,
От тех, кому господь сберег мужей,
Сокрыть слезу и богохульный ропот...
Дымится кофий в чашках, снятых с горки,
Каймак дождался гостий похвалы...
Традиция (как свадебное «горько!»):
Что б ни было, а кофий-на столы!
                        Б.А. Голотин. КОФИЙ

Казачий кохве — с молоком, сливками, а еще лучше – с каймаком. Начало кофейной церемонии – в промежутке с 10 до 11 утра, когда многие хозяйственные дела прежде уже бывали сделаны, ведь поднимались в старину казаки еще до зари. Какая казачка быстрее сварит кофе и все к посиделкам приготовит, та и кличет подружек. Или ходят друг к другу в гости по предварительной договоренности: сегодня у одной казачки собираются, завтра — у другой.

Приложение к кохве может быть самое разнообразное: фрукты, мед, конфеты… Хорошо попить кохве – значит, поделиться новостями, обсудить их со всех сторон. Неудивительно, что порой растягивается эта церемония на два, а то и на три часа.

Из истории Аксая

*** Из казачьей станицы Вырос славный мой город У слияния с Доном Неприметной Ак-су. Город - малая родина, Ты мне близок и дорог... Я люблю полусельскую Вековую красу. И тенистые улочки, Устремленные в гору. И речную прохладу, И твои небеса. И проспекты, и площади - Ты ведь все-таки город! - Я люблю за историю И за имя – Аксай. Автор: Юрий Трущелев

Первые документальные свидетельства  о существовании казачьего поселения в пределах нынешнего Аксая относятся к 1569 году: в государственных архивных документах говорится о встрече с посланником турецкого султана на "Аксайском устье" под Кобяковым городищем. Здесь в 1720-1740-х годах находилась сначала царская, а затем таможенная застава, рядом с которыми было небольшое поселение. В архивном документе 1734 года упоминается, что на заставу при Устье-Оксае во время половодья "казаки и вдовы, казачьи жены с детьми, большею частью из Черкасска выезжают и ежегодно едва не чрез все лето жительство имеют...". И только теперь в название населенного пункта входит слово "Аксай"- по названию протекающей здесь реки ("Ак-су"-белая вода, тюрке).

До 18 в. городок сменил ряд названий: Нижние Раздоры (раздор - место слияния двух рек и земля между ними); Кобяковский (Кобяк - татарское личное имя); Атаманский, Нижний. В 1742 нанесён на карту как Усть-Аксайский стан. В 1791 году он переименован в станицу Аксайскуюю. В период Азовских походов Петра I и позже станица служила сторожевым постом на подступах к Черкесску - столице Области войска Донского. В 18 веке здесь существовала система земляных фортификационных сооружений, соединенных подземными переходами, и оборудованных складских помещений с большим оружейным арсеналом и запасами продовольствия. Зимой 1783-1784 годов в станице находился А.В. Суворов, командовавший тогда Кубанским корпусом. В Аксае сохранились узкие мощеные камнем улочки, которые спускаются к Дону, через овраги перекинуты мостики. Улицы застроены классическими домами первой половины 19 века с тремя окнами на фасаде и боковыми галереями.

Домик А. В. Суворова

Крепость с таможенной заставой ХVIII века

 

2015-05-04

5 фото - Открыть альбом

Мне Дон — как жизнь...

"Широкий, вольный Дон! Нет прекраснее твоих тихих вод. Нет привольнее твоих синих степей… О родине так можно говорить, должно. Нет для человека ничего прекраснее ее. Дон – моя родина. Я там вырос, я отдал ей все лучшее, что может отдать писатель-художник. Всю свою нежную и беззаветную любовь, все восторги и печали. Невыразимо прекрасен тихий Дон, с его славной историей, с его вольными традициями. Народный дух донского казачества сумел на редкость сохранить эти традиции в своих дивных песнях и былинах". 
                                                                                 К.Тренев

Мне Дон — как жизнь, а жизнь — как Дон,
Моя — до устья от истока...
Волна — то шелк, то льдом жестока,
То ветер сверху, то — низовка,
То Дон мне — явь, то он — как сон,
Путь из далека и в далеко,
Которым я заворожен
Без примененья слов восторга:
Нет слова звонче слова ДОН.
Ну что вы, люди!
Разве Дон — река?
Наш тихий Дон — письмен старинных лента,
Плывущая в наш день издалека
Неисчислимолетняя легенда.
А что — наш день?
Какие письмена
 На ленте для грядущего оставит?
Ко славе Дона или не ко славе
Наш день уйдет в былые времена?
Молчит камыш, ответа нет пока.
Волна и берег шепчут о пустячном...
Но чую: ждет чего-то Дон-река
Не в будущем уже, а в настоящем.



Благослови нас, тихий Дон,
На солнце дня, на тишину,
На плеск волны, на меди звон,
На звездный, мирный небосклон,
На отходящую ко сну
Россию-мать, на всех одну...
Благослови и пробуди
От тяжких снов, от злых тревог
Для продолжения пути.
Что крут и труден, прям и строг.
Нас на любовь благослови,
Такую, чтобы навсегда,
На дружбу, что под стать любви,
На стойкость, если вдруг - беда.
Благослови нас на детей,
На внуков, правнуков чреду,
На почитание в роду,
На голубей благих вестей
С твоих зовущих берегов,
На умножение друзей,
'На утеснение врагов...
Где б. мы ни были, призови.
Когда беда грозит без нас,
Души отрада, радость глаз.
Благослови, благослови...

                            стихи Б.А. Голотина